Асока - Страница 13

Пожалуй, это все выглядело несколько официальнее, чем предпочел бы Дженнет, но работа на Империю имела и неоспоримые преимущества. Его положение было куда более устойчивым, чем в период независимости, и, пока он следовал имперским указаниям, его обычно и не трогали. Он предпочел бы занять более явную позицию в имперской иерархии, но их деловые отношения развивались еще недостаточно долго. Он вполне мог потерпеть.

Став шестеренкой в механизме, Дженнет достиг совершенства. Прямолинейный, тихий, беспощадно эффективный. Империю не заботило, что произойдет после того, как она получит желаемое, - и в этом она походила на самого Дженнета.

- Раада, - произнес он перед тем, как закрыть звездную карту и погрузиться в темноту.

Излишне театральный жест, но ему нравилось.

- Надеюсь, никто не хранит здесь ничего ценного.

* * *

Позднее тем же вечером, оставшись одна в доме, Асока никак не могла выбросить из головы слова Сельды. В шуме кантины она не обратила внимания на предостережение, но в тишине собственной комнаты проигнорировать его оказалось не просто. Она знала, что Империя неумолима и бессердечна, когда речь заходит о покорении, но, без сомнения, самый быстрый способ пробудить сопротивление - это избрать мишенью отдельные расы. Сенат все еще продолжал работу, и кто-нибудь там наверняка вправе выразить протест.

Но они не станут, осознала Асока. Они будут слишком заняты защитой собственных планет. Именно поэтому был покорен Кашиик и поэтому никто не вмешался, когда тамошних вуки раскидали по шахтам и трудовым лагерям по всей Галактике. Никто не мог им помочь. Большинство едва могло помочь самим себе. Это была работа для джедаев, а их не осталось.

Не осталось.

Джедаев не осталось. Асока безжалостно повторяла эти слова в мыслях, снова и снова - по-прежнему страшась произнести их вслух, - пока не сделала последний шаг: джедаи мертвы. Все они. Воины, ученые, дипломаты, генералы. Старые и молодые. Ученики и учителя. Они мертвы, и Асока ничего не может сделать.

Почему она? Она сотню раз задумывалась об этом с самого Приказа 66. Почему она выжила? Она не была самой сильной, не была даже рыцарем, и все же осталась жива, а другие погибли. Она так часто задавала себе этот вопрос, потому что знала ответ. Она просто не желала признавать его, таким он был болезненным: она выжила, потому что ее там не было. Она ушла.

Она ушла от джедаев и бежала с Табески - и поэтому осталась в живых, заслуживает она этого или нет.

Она утерла глаза, подхватила молотилку Тибболы и вернулась к работе.

* * *

Асока взглянула на могилу, сердце ее обратилось в камень.

Она думала обо всех солдатах-клонах, с которыми когда-либо служила. Они с такой готовностью приняли ее, даже когда она только-только стала падаваном Энакина. Конечно, отчасти это было заложено в их генетическом коде, но и у его влияния были свои пределы. Они уважали ее. Они прислушивались к ней. Они научили ее всему, что знали. И когда она совершала ошибки, когда некоторые из них гибли из-за нее, они прощали ее и снова вставали с ней плечом к плечу, когда наступала пора вернуться в бой. Джедаев больше нет, но то, что произошло с клонами, было едва ли не хуже. Их личности, их свобода воли были отняты простой голосовой командой и активацией чипа. Если бы она не видела этого собственными глазами, то не поверила бы, что такое возможно.

В Силе она чувствовала себя в полном одиночестве, если не считать темной пустоты, которая смотрела на нее в ответ всякий раз, когда она пыталась связаться с Энакином или кем-нибудь еще. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы появился корабль, чтобы Энакин или хоть кто-нибудь из джедаев нашел ее. Ей хотелось узнать, где они, в безопасности ли они, но не было способа сделать это, не подвергая риску собственное положение. Все, что она могла, это придерживаться принятого решения: затаиться и ждать.

Ей следовало быть в Храме. Ей следовало быть с Энакином. Ей следовало прийти на помощь. Вместо этого она оказалась на Мандалоре, практически в полном одиночестве, окруженная клонами, смятением и бластерными разрядами. Мол, разумеется, сбежал. Ей представилась возможность убить его, но она решила спасти Рекса. Она не сожалела об этом, просто не могла, но предчувствие тех бед и несчастий, которые Мол мог принести Галактике, лишившейся защиты джедаев, продолжало глодать ее.

А теперь эта могила. Все в ней было фальшивым - от указанного на ней имени и до имени убийцы. Но выглядела она вполне настоящей. А мертвых клонов никак не отличить друг от друга, особенно если они похоронены в чужой броне.

Асока сжимала свои световые мечи - последнюю материальную связь с джедаями и своим участием в Войнах клонов. Так трудно было отказаться от них, пусть даже она знала, что это необходимо. Иначе эти фальшивые похороны просто не будут правдоподобными. Это выгадает для нее толику безопасности, ведь любой, кто их найдет, решит, что она тоже мертва.

Но их отдал ей Энакин. Она ушла из Храма джедаев, не владея ничем, кроме своей одежды, и долгое время пыталась отыскать в Галактике новое место для себя. Когда она нашла себе цель, когда она обратилась к бывшему учителю за помощью, он откликнулся и дал ей для работы оружие джедая. Учитель принял ее возвращение, и повторное расставание с мечами ощущалось как провал.

Она включила их, убеждая себя, что глаза ее заслезились только от их ослепительно-зеленого сияния в темноте ночи. Сколько джедаев было похоронено со своими световыми мечами в тот день? Сколько не было похоронено вовсе, а осталось лежать, словно мусор, без оружия, которое забрали как трофей? А младшие ученики, знали ли они, что им делать? К кому они могли обратиться, когда погибли их учителя? Конечно же, какое-то милосердие было проявлено к...